Статья 147 Уголовного Кодекса Республики Беларусь, даёт чёткое определение понятия телесного повреждения, а также квалификацию телесных повреждений на основании двух критериев степени тяжести:
1) Объективного;
2) Субъективного.
Однако, несмотря на то, что новый Уголовный Кодекс Республики Беларусь 1999 г расширил трактовку данной статьи относительно квалификации телесного повреждения, позволив квалифицировать по данной статье обезображение не только лица и шеи одновременно, но и обезображение указанных частей тела независимо друг от друга, всё же, на мой взгляд, данная уголовно-правовая норма нуждается в определённой доработке по основаниям изложенным мною ниже.
Сложность квалификации и правоприменения данной статьи Уголовного Кодекса Республики Беларусь, вызвана тем, что данная правовая норма находится на стыке двух наук: юриспруденции и медицины. Законодательством определено, что наличие либо отсутствие факта обезображения лица или шеи устанавливается следователем или судом. Государственный судебно-медицинский эксперт, в свою очередь, определяет степень тяжести данного телесного повреждения, а также устанавливает, относится ли данное телесное повреждение к категории изгладимого либо неизгладимого.
Характеристика каждого телесного повреждения содержится в Уголовном Кодексе Республики Беларусь и Правилах судебно-медицинской экспертизы характера и тяжести телесных повреждений в Республике Беларусь, утверждённых приказом белорусской государственной службой судебно-медицинской службы экспертизы. Однако, в данном положении отсутствуют соответствующие критерии относительно определения степени тяжести обезображения лица или шеи. Степень тяжести определяется исходя из обычных признаков. На мой взгляд, не ясно, что законодательством подразумевается под определением степени тяжести обезображкения лица или шеи, и каким образом, государственный судебно-медицинский эксперт определяет степень тяжести этого обезображения?
Ст.147 Уголовного Кодекса Республики Беларусь определяет тот факт, что обезображение лица или шеи может быть изгладимыи, либо неизгладимым. Но в таком случае возникает вопрос при квалификации телесного повреждения относящегося по характеру степени тяжести к категории менее тяжких, но в то же время, являющегося неизгладимым.
Либо, если действующее законодательство относит неизгладимое обезображение лица или шеи автоматически к тяжким телесным повреждениям, то в таком случае, зачем судебно-медицинскому эксперту устанавливать его степень тяжести? Быть может, в данном случае достаточно будет определить лишь то, является ли обезображение лица или шеи изгладимым или неизгладимым. На мой взгляд, степень тяжести обезображения лица или шеи является субъективным критерием.
К тому же ни Уголовный Кодекс Республики Беларусь, ни Правила судебно-медицинской экспертизы характера и тяжести телесных повреждений не содержат квалифицирующих признаков неизгладимого обезображения лица или шеи относящегося к тяжкому телесному повреждению и неизгладимого обезображения лица или шеи относящегося к менее тяжкому телесному повреждению.
А каким образом подлежит применение данной правовой нормы, в том случае, если обезображение лица или шеи по характеру степени тяжести не является тяжким, но в то же время является неизгладимым? К тому же здесь мы вновь сталкиваемся с нечёткостью формулировки. Изгладимость – это медицинское понятие. Действующее законодательство разъясняет, что под изгладимостью телесного повреждения следует понимать значительное уменьшение выраженности патологических изменений с течением времени или под влиянием нехирургических средств. Если же для устранения повреждения требуется оперативное вмешательство (косметическая операция), то оно считается неизгладимым.
На мой взгляд, данное определение, безусловно, имеет право на существование в области медицины, однако в юриспруденции необходимо свести к минимуму все расплывчатые и неконкретизированные определения, поскольку от этого зависит точность единоприменения данной уголовно-правовой нормы. Ведь под определением «значительное» мы можем понимать уменьшение выраженности патологических изменений как на 51%, так и на 70%, и т.д., а возможно, с учётом характера обезображения лица или шеи потерпевшего в определённом случае значительным можно признать изгладимость обезображения проявившегося и в менее 50% отношении от общего вида, характера и степени тяжести телесного повреждения. Понятие времени в юриспруденции также обусловлено с различным пониманием данного определения. Не ясно с течением, какого промежутка времени данное телесное повреждение, ставшее причиной обезображения лица или шеи потерпевшего, может уменьшить свою выраженность (1 год или 5 лет и более)? В любом из этих случаев, данные последствия телесного повреждения вызывает у потерпевшего физические и моральные страдания, которые зачастую могут повлечь и такие социально-значимые последствия негативного характера, как распад семьи, потеря друзей, прекративших своё общение с потерпевшим, в результате придания потерпевшему безобразного, отталкивающего внешнего вида.
Особенно опасны такие негативные последствия по отношению к несовершеннолетним потерпевшим, в период их недостаточно устойчиво сформировавшейся психики. В некоторых случаях, эти последствия могут стать причиной совершения потерпевшими случаев суицида, т.е. последствия данного вида телесного повреждения, в виду своей специфики, зачастую могут иметь необратимые последствия, а факт наличия либо отсутствия обезображения лица или шеи у потерпевшего может быть не заявлен следователем или судом, например, в виду того, что, по их мнению, данное телесное повреждение, хотя и ухудшают, внешний вид потерпевшего, однако, не делают данную часть тела безобразным. Вопрос данной квалификации может быть достаточно щепетильным, и на орган, ведущий уголовный процесс, возлагается ответственность за признание либо отсутствие столь тяжёлых последствий.
На мой взгляд, это не совсем правильный подход. Не всегда, следователь или суд может безошибочно определить присутствует ли в конкретных телесных повреждениях факт обезображения. Таким образом, я считаю, что было бы правильным, если бы установление наличия либо отсутствия признаков обезображения принадлежало не следователю и судье, а человеку, имеющему специальные познания в области медицины, т.е. государственный судебно-медицинскому эксперту. К тому же, белорусской государственной службе судебно-медицинской экспертизы было бы целесообразно конкретизировать термин «изгладимость телесного повреждения», придав ему более точное значение с учётом требований юриспруденции.

Автор: Воликов Павел Александрович.